облако тэгов
Иван Охлобыстин. В детстве я хотел стать волшебником. Беседовал Владислав Толстов // Петербургский дневник, 2020, №185 от 13 октября, с. 16.
Известный артист осваивает новое амплуа — литературное. Вышла новая книга Ивана Охлобыстина «Дом Солнца». В ней две очень разные повести, объединённые темой советского прошлого. Может ли актер претендовать на достойное место в ряду современных российских писателей? Отвечает сам автор.
— Когда у вас находится время писать, учитывая вашу занятость на съёмках? За три года выходит уже седьмая ваша книга — после «Запаха фиалки», «Улисса», «Записок упрямого человека», «Небылиц и дум», «Песен созвездия Гончих Псов» и «Магнификуса II». Даже Бальзак не работал с такой производительностью.
— Пишу я в перерывах между съёмками и во время коротких отпусков, когда они случаются. А вообще должен признаться, что мои писательские успехи в немалой степени заслуга моего редактора Игоря Воеводина. В свое время он убедил меня сесть за написание первой книги и постоянно вдохновляет на такой интенсивный труд. И справедливости ради надо сказать, что из книг, которые вы перечислили, только три — «Улисс», «Запах фиалки» и «Дом Солнца» — являются оригинальными. Остальные составлены из текстов, которые я писал в разные годы.
— «Дом Солнца» обращен к советской эпохе — в ностальгически-романтическом ключе или антиутопическом, как в повести «СССЭР». Сейчас многие писатели стали возвращаться к советскому прошлому, переосмыслять его. Советский Союз на глазах превращается в такую «новую Атлантиду». Лично вам очень хочется обратно в СССР?
— Будет неправдой сказать, что мне хочется в настоящий Советский Союз. Скорее, мне хочется вернуться в ту страну, где я вырос, где я был ребёнком. И у меня было счастливое советское детство. Я думаю, интерес нынешних писателей к советскому прошлому — это такая ностальгия по жизни в обществе, которая подчинена определённой, но недостижимой цели, какой для советских людей был коммунизм, светлое будущее. Люди жили мечтой о грандиозном будущем, в котором мы построим первое в мире справедливое общество, где не будет своих и чужих, а наши дети полетят колонизировать Марс. Советская жизнь при всех её бесспорных минусах давала возможность жить ради такой цели, за которую не жалко отдать жизнь.
Сегодня, увы, таких целей нет. Мы живём в обществе, где единственным маяком является личное потребление, комфорт, жизненный успех, а это чушь. И мы чувствуем, что это какие-то неправильные цели, и завидуем советским людям, у которых были правильные.
И вообще, я бы хотел, чтобы вы помнили: любовь — главное в жизни человека.
Но любовь, как и подвиг, как и вера, — далеко не комфортные понятия, с ними трудно жить.
— Читаете ли вы кого-то из современных российских писателей? Если бы вам доверили составить школьную программу обязательного чтения, какие книги туда включили бы?
— Я много читаю. И слава богу, современная отечественная литература за последние годы обогатилась замечательными книгами, отличными писателями. Это Евгений Водолазкин, Захар Прилепин, Михаил Елизаров, Владимир Шаров — к сожалению, ушедший от нас недавно.
Парадокс я вижу в том, что именно в эпоху, которая отличается художественным вакуумом, массмедийной порнографией всех калибров, появляют¬ся такие отличные писатели.
Это даёт мне надежду, что люди останутся людьми, и в России слова «я люблю тебя» будут ассоциироваться не только с рекламой шоколадок.
— Вы написали пьесу для Михаила Ефремова. Общаетесь ли с ним сейчас?
— Конечно, общаюсь. Михаил мой друг, крёстный моей старшей до-чери, я никогда не откажусь от него, хотя могу и не соглашаться с его гражданской позицией. Он — моя семья, и это несравнимо важнее любых политических пристрастий. Эти пристрастия преходящи, а семья навсегда. И вообще: среди прочего я учу детей, что всё тлен, кроме Бога и семьи, что счастлив только благодарный, что Истина и Любовь — это глаголы, а не существительные. Они живые. У них не может быть законченной формы. Раньше было истиной, что человек не может летать, а он летает. В самолетах, но летает ведь! В юности любовь у нас ассоциируется со страстью, в зрелости — с единомыслием, в старости — с жертвенной преданностью.
— Вы озвучивали роль почтальона Печкина в новом сериале «Простоквашино». А кого ещё из героев советских мультиков хотели бы озвучить?
— Да кого угодно! Озвучивать мультфильмы — это всегда огромная радость и большая честь для меня. Ведь даже гениальных писателей не счесть, а сказочников по пальцам можно пересчитать. А гениальный мультфильм — это прежде всего прекрасная сказка. В детстве я сам хотел стать волшебником. Правда, потом понял, что жизнь уже чудо и вмешиваться в него, даже из самых луч¬ших побуждений, эгоистично, глупо и даже преступно. Чаще всего люди сами не знают, чего хотят, а если и думают, что знают, — обычно заблуждаются. Недаром есть поговорка: бойся своих желаний.
— Скучаете ли по «Интернам»?
— Очень скучаю. Но только не по самому сериалу, а по шести годам напряженной работы в окружении замечательных и профессиональных людей — режиссёров, актёров, художников. В нашем мире это объединяется под прозаическим названием «цех», но это была великая проза! Общие победы и общая усталость, общие надежды и разочарования. Я уверен, что именно это и стало одной из составляющих успеха «Интернов». Люди по другую сторону экрана чувствовали, что сериал создавался на эмоциональном подъёме, что за придуманными ситуациями кипела настоящая жизнь. И поэтому «Интернов» так любят до сих пор. Я и сам их люблю.
Стать режиссёром или актёром Охлобыстин решил в школе, после того как посмотрел фильм «Обыкновенное чудо» Марка Захарова. Подростка впечатлил монолог волшебника в исполнении Олега Янковского.
(с) Петербургский дневник
(с) Лена М.
